Мухтар Ауэзов вырос на стихах Абая, впитал в себя многокрасочность его поэзии и как достойный его наследник развивал и многократно усилил его традиции
Мухамеджан Каратаев, академик, литературный критик
Мухтар Омарханович Ауэзов родился в 1897 году в Чингизской волости Семипалатинского уезда. О себе он писал: «Я родился 28 сентября 1897 года в семье кочевника-казаха Чингизской волости, Семипалатинской области, – Омархана Ауэзова. Мои предки, выходцы из Средней Азии, еще в начале XIX века были причислены к племени Тобыкты, из которого происходит и герой моего романа Абай Кунанбаев». Шынгыстау (Чингизские горы) считается колыбелью великого писателя, прославившего свой народ, казахскую литературу во всем мире. А точное место рождения определялось по-разному, назывались такие местности, как Борили (где находилась зимовка деда Ауэза), урочище Чингизтау, местечко Аяккараган (близ зимовки Борили), урочище Акшокы (в десяти километрах от аула Каскабулак) и др.
Мурат Ауэзов, сын писателя, культуролог, в 2018 году писал: «Борили называют золотой колыбелью детских и отроческих лет Мухтара Ауэзова, и мы были до глубины души тронуты, что местные краеведы по историческим документам точно установили место, где именно родился Мухтар Ауэзов. В урочище Шынгыстау, где когда-то стояла юрта его родителей, по описанию был колодец, и его нашли. Я думаю, не только на меня огромное впечатление произвело то, что не просто среди этих гор, под этими небесами, а именно здесь, на вполне определенном клочке земли, был отмечен его приход в мир…».
Когда Мухтар родился, его дед Ауэз на радостях из Борили послал сообщение своему другу и сородичу Абаю в Жидебай о том, что у него родился внук и назвали его Мухтаром. Абай, получив известие, сразу же сел на коня, прихватив с собой на поводке в качестве сүйінші (подарок за радостную весть) темно-гнедого иноходца, привез также свой перевод стихотворения Михаила Лермонтова «Молитва»:
Укор невежд, укор людей,
Души высокой не печалит,
Пускай шумит волна морей,
Утес гранитный не повалит.
Перевод Абая:
Надандар былшылдайды құп алмайды,
Үлкен жанның қиялын ұға алмайды,
Теңізден таудай толқын соқса дағы,
Жағадағы жартасты жыға алмайды.
Абай дал свое благословение внуку Ауэза, и своими строками давал наказ-совет на будущее ребенку – быть стойким к невзгодам жизни, противостоять ударам судьбы, как лермонтовский гранитный утес.
Малыша Мухтара, как и Абая, воспитывала бабушка, которую звали Динасил. Она читала стихи Абая и пела его песни, рассказывала народные сказки, эпосы о подвигах батыров, легенды, которыми богат был степной край и исторические Чингизские горы. Литературовед Мухамеджан Каратаев отмечал: «Создавая свои бессмертные произведения, Ауэзов щедро черпал все изобразительные средства, все краски и звучания из сокровищницы родного языка, народного творчества».
Когда Мухтар немного подрос, за его воспитание и духовное развитие взялся дедушка Ауэз, по тем временам образованный и начитанный человек, владевший старинной арабской грамотой, как и отец писателя Омархан. С малых лет приобщал любимого внука к чтению, развитию его памяти и кругозора. С этой целью он обращался с просьбами к мулле Мурсеиту, чтобы он переписывал стихи Абая и присылал ему для внука. Когда рукопись доставляли деду Ауэзу, Мухтара сразу же звали в юрту для чтения и заучивания наизусть стихов. Бывали моменты, когда маленькому мальчику хотелось поиграть со сверстниками или понаблюдать за полетом птиц, но дед был очень строг.
Мухтар Ауэзов вспоминал: «Раннее детство я провел в ауле, там же начал обучаться и грамоте. Учил нас, своих внуков, дед Ауэз. Он подражал учителям-муллам, держал нас над книгой с утра до захода солнца, и все выученное за день, нужно было перед ужином прочесть ему и отцу наизусть».
Дед Ауэз был не просто сородичем знаменитого на всю степь Абая (их аулы располагались по соседству), но и его другом. Хорошо знавший стихи Абая, он стремился привить ребенку любовь к народной поэзии, устному народному творчеству и, конечно, к поэзии именитого друга, стихи и песни которого знали во всех концах великой степи. Они звучали в городах на вечеринках и в юртах казахов-кочевников, скотоводов. Стихи его в рукописной форме передавались от семьи к семье. Была традиция, когда девушки из Шынгыстау, выходя замуж и покидая родной аул, непременно увозили с собой в качестве духовного приданого рукописные сборники стихов своего знаменитого земляка – акына Абая Кунанбаева.
Дед Ауэз бережно хранил толстую рукописную книгу стихов Абая, по которой и обучал грамоте внука.
Он почитал поэтический талант своего друга Абая и стремился передать эту любовь своему внуку. Благодаря ему маленький Мухтар полюбил поэзию Абая, национальный фольклор, казахскую и русскую литературу. Уже после смерти писателя, в 1974 году, Лидия Лебединская (1921–2006), московский писатель и переводчик (из рода графа, писателя А.Н. Толстого) в своем очерке «Наш незабвенный друг», посвященном Мухтару Ауэзову, в частности, писала: «У Мухтара Ауэзова было удивительное чувство стиха и стихотворного ритма». Этому способствовали стихи Абая, которые заучивались наизусть под неусыпным контролем Ауэза-ата. М.О. Ауэзов рассказывал коллегам: «Мне с детства стали известны произведения Абая. Мой дедушка Ауэз был его другом. Дедушка заставлял нас, внуков, по многу раз перечитывать и оригинальные, и переводные стихи поэта. Особенно строго требовал он, чтобы мы знали наизусть письмо Татьяны… Нам в то время не было никакого дела до Татьяны и Онегина, для нас важно было выполнить наказ дедушки, и мы старательно заучивали эти стихи».
По-семейному преданию, Абай увидел маленького Мухтара, когда ему было шесть лет. Он подозвал к себе большеглазого и крутолобого мальчика, посадил к себе на колени, поцеловал его в лоб, погладил по голове, пожелав счастья в его жизненном пути, и с особым вниманием посмотрел на него, словно видел в нем что-то значительное, словно предугадывал его творческое предназначение в будущем. Бабушка всегда брала внука с собой, когда посещала дом акына.
Когда Абай умер, Мухтару было семь лет. Заупокойную молитву на могиле Абая и айаты из Корана читал кожа Ауэз-ата, маленький Мухтар тоже бросил горсть земли в могилу акына, жизнедеятельность которого в будущем прославит в своем бессмертном романе «Путь Абая».
Дети, выросшие в горах и степи, особенно близки к природе. Они более выносливые, ловкие, наблюдательные, романтичные. Как и все дети, выросшие на природе, Мухтар любил езду на конях, знал особенности охоты, играл в детские народные игры – асыки, аксуек (ақсүйек) и другие. Исследователь творчества Абая, Шакарима и Мухтара, семипалатинский ученый и педагог Мурат Султанбеков писал: «Первыми впечатлениями будущего великого писателя и ученого стали Чингистауские горы и степи. В этом необозримом просторе мальчику Мухтару были знакомы и близки каждая травинка, каждая высыхающая летом речка, прибрежные заросли и овраги».
Московский писатель и переводчик Алексей Пантиелев (1913–1977), талантливый переводчик произведений М.О. Ауэзова, в очерке «Певец великой степи» писал: «О себе он рассказывал веселую историю – как осрамился еще в детстве, мальчишкой. Ему доверили участвовать в байге (скачки), посадили на коня, сунули в руку камчу (кнут или плеть). Байга была на дистанцию во много десятков километров. Сперва он скакал вместе со всеми, куда следовало, потом – куда глаза глядят, куда его унес прекрасный норовистый конь. Отыскали незадачливого всадника далеко в степи на другой день. Ауэзов говорил об этом, трясясь от смеха: «Что? Не ожидали? Скажите, по крайней мере, что – нет!»
Его отец Омархан умер в 1900 году, мать Нуржамал умерла в 1912 году, когда ему было пятнадцать лет. Рано лишившись родителей, он был под опекой дедушки и дяди Касымхана, который сделал все возможное, чтобы он получил хорошее образование. В 1908 году мальчик учился в Семее в медресе Камалиддина, но потом дядя устроил его на подготовительные курсы русской школы, хотя отец хотел, чтобы сын получил образование в мусульманском медресе. Именно в русской школе у него проявилась тяга к знаниям, к русскому языку и, в частности, к литературе. Став известным ученым, он с радостью рассказывал коллегам о годах своей учебы на подготовительных курсах в русской школе, куда одиннадцатилетнего Мухтара определил дядя Касымхан, взявший племянника на воспитание после смерти его отца Омархана: «Русская школа была демократична, ласкова к нам, казахским мальчикам, как мать. Чем больше мы росли, тем добрее глядела она на нас. Никто не ощущал в ее стенах глухой неприязни, потому притягивала она нас своим открытым радушием. Я обязан русской школе так же, как русской культуре в целом».
С 1910 по 1914 годы будущий писатель учился в Семипалатинском городском пятиклассном училище на земскую стипендию. Тогда же стал пробовать писать небольшие рассказы, первое его произведение называется «Дауыл» («Ураган» или «В бурю»), написанное в пятом классе. В 1915 году юноша Мухтар продолжил свое образование, поступив в учительскую семинарию в городе Семипалатинске (ныне педагогический колледж имени М.О. Ауэзова), который окончил в 1919 году. Когда-то в ней учились известные ученые Каныш Сатпаев, Алькей Маргулан.
Как-то в Москве Мухтар Ауэзов со своим другом, писателем Александром Александровичем Фадеевым, был в гостях у друзей-литераторов Либединских – Юрия Николаевича (писатель, журналист и военный корреспондент) и Лидии Лебединской, урожденной Толстой (писательница, переводчица из рода А.Н. Толстого). Много говорили о литературе, наперебой читали стихи поэтов-классиков, и когда Либединский сказал: «Вы так читаете стихи, как будто сами поэт!», – писатель ответил: «Мы, казахи, все в душе поэты. Приезжайте в Казахстан, посмотрите на нашу красоту и поймете, что иначе быть не может». И далее он вспомнил своего деда Ауэза: «Мой дед был близким другом Абая и учил меня грамоте по рукописным стихам поэта. Я без стихов жить не могу». А еще вспомнил его нравоучения: «Мой дед говорил, что умным детям наследство не нужно, сами наживут, а дуракам нет смысла оставлять, все равно промотают…».
Фадеев громко рассмеялся: «Мудрый человек был твой дед!» — « Да, мудрец. Но он же учил меня: «Если не вложишь в сердце младшего то лучшее, что есть в твоей душе, пеняй на себя, добро с неба не падает, ему надо учить».
Мудрые слова, услышанные писателем в детстве от деда Ауэза и процитированные им в зрелом возрасте, свидетельствуют о том, каким непререкаемым авторитетом был для мальчика его дед, и как зерна мудрости проросли в его душе, сделав его самого мудрецом для его окружения и читающего мира.
Евгения Лизунова (1926–1993), член-корреспондент АН Казахской ССР, доктор филологических наук, вспоминает о своих беседах с М. О. Ауэзовым о творчестве и литературном мире, но временами проскальзывали его воспоминания о малой родине, о детстве и юности, о любви к поэзии Абая. Е. Лизунова все услышанное записывала и в итоге создала биографию писателя для своей книги. В частности, летом 1957 года в кабинете М. Ауэзова она слушала его воспоминания, которые были ему приятны: «Весенними вечерами мы уединялись с дедом, далеко уходя от аула. Я рассказывал ему о прочитанных книгах, о «Хаджи-Мурате» Л. Толстого, даже о любовных романах, прочитанных мною. Дед же многое рассказывал мне о властном Кунанбае, его сыновьях, его женах, его врагах. Я ему обязан теми знаниями, которые так пригодились мне в романах».
С воспоминаниями Мухтара Омархановича перекликается картина известного художника Канафии Тельжанова (1927–2013). Художник-живописец и педагог, народный художник КазССР и СССР написал картину «Стихи Абая» (1962). Она хранится в Доме-музее М.О. Ауэзова в Алматы (ныне научно-культурный центр «Дом-музей М.О. Ауэзова»). На картине изображен маленький смуглый Мухтар с дедом Ауэзом. Они сидят на природе, разостлав коврик ручной работы. В руках у мальчика раскрытая книга. Дедушка увлеченно читает ему стихи Абая. Они часто проводили время на природе, беседуя о великом акыне-земляке. Дед Ауэз был хорошим рассказчиком сказаний, он учил внука грамоте и привил любовь к поэзии Абая.
Раннее детство писатель провел в зимовке деда Ауэза в Борили (бөрі – волк, бөрілі – Волчье), в этой местности было много хищных животных, священных для тюрков, ведь, по легенде, первый тюрк является потомком алтайской волчицы. Зимовка, где жила его семья, находится в 82 километрах от Семея, в девяти километрах налево от трассы Семей – Караул. Сейчас там, на месте зимовки, расположен Дом-музей Мухтара Ауэзова, построенный в 1977 году. В музее восемь экспозиционных комнат, среди которых из старой зимовки Ауэзовых сохранилась только одна – это небольшая комната Ауэза-ата, обставленная по образцу быта середины XIX века. На перекрестке трассы, у въезда в Борили, находится высотный памятник в виде раскрытой книги с надписями: «Борили. Дом-музей Мухтара Ауэзова» на казахском и русском языках, с абстрактной скульптурной цветной символикой. Книга – символ знания и главного романа страны – эпопеи-тетралогии «Путь Абая», автором которого является внук деда Ауэза, один из трех знаменитых сыновей Шынгыстау – Абая, Шакарима и Мухтара.
Олжас Сулейменов, поэт и общественный деятель, писал: «…У каждого писателя есть своя стержневая тема. Ауэзов определил ее для себя в самом начале пути. Это – Абай. Юный Мухтар узнавал грамоту по рукописным сборникам стихов Абая, с детства впитал мощь его поэтического мира и потом все отпущенное ему время посвятил изучению, пропаганде и защите творчества своего учителя».
Дед Ауэз, друг Абая Кунанбаева, посеял зерна любви к поэзии великого поэта в душе внука Мухтара и оказал большое влияние на формирование мировоззрения будущего писателя.
Фатима Оразбекова, педагог-ветеран,
Арман Шауханов, кандидат педагогических наук, доцент,
Таразский региональный университет имени М.-Х. Дулати
